Он засватал меня в четырнадцать, договорился с моим отцом. Появлялся в нашем доме два раза в год — на мой день рождения и Восьмое марта. Пожирал глазами и дарил золото.
Не трогал.
Ждал.
Поначалу я боялась его до дрожи. Кто бы не боялся на моем месте? Мне было искренне непонятно, что вообще от меня нужно взрослому, здоровенному мужику. Но постепенно я привыкла к мысли, что он станет моим мужем.
Когда мне стукнуло восемнадцать, он объявил, что свадьба скоро состоится, и теперь я должна с ним встречаться наедине.
Он очень красиво ухаживал, дарил платья, цветы, возил по ресторанам, сладко целовал. И я поверила, что он всегда будет со мной таким нежным, что это любовь.
А потом я узнала, что у него есть постоянная любовница, которую он не собирается бросать, и годовалый сын от нее.
Я пришла к нему в слезах, чтобы разорвать помолвку, а он разозлился. Сказал, что свадьба — вопрос решенный, я свое мнение по поводу его любовниц я могу засунуть, куда подальше.
