Анастасия Эльберг Анна Томенчук Сага о князе Гривальде Эпиграф Себастьян Когда я был мал, говорили: где-то лежит кольцо, а в кольце – судьба. Создала его госпожа Хозяйка, главная жрица, волшебница и раба, Но потеряла – и ищет теперь, и с кольцом сильна, а без него слаба. Попадет тебе в руки кольцо госпожи, Себастьян – ты его береги. Коль достанешь его из ларца и наденешь на палец, то не снимай с руки. А попадет оно в руки Хозяйки – коротки, братец, твои деньки. Снилось мне –закатилось мое кольцо да на двор чужой. Задумался, не доглядел, был увлечен я своей игрой. И вот открываю калитку, вхожу – и вижу перед собой Прекрасную фею: глаза – бриллианты, лицо – что твоя луна. Кожа как снег, станом тонка, как нимфа, волосы цвета льна. Вертит в руках кольцо и читает крючочки – тайные письмена. «Кто бы тебя ни привел сюда, мальчик, черт или все же бог, Я отпущу тебя, ты пойдешь с миром – на запад ли, на восток. Но расскажу тебе правду – а ты извлечешь урок, подведешь итог». Молчу, проглотил язык – а что же мне говорить, что я могу сказать? Мне остается глаза опустить, внимательно слушать, смиренно ждать. И говорит мне Хозяйка: «Линия жизни – виток на ладони Творца-отца. Не трактовать тебе книг, не воевать, не побеждать, не покорять сердца. Но подойдешь к перекрестку – и явится морок. Две женщины. Два лица. Одна кареглаза, дика, кудри чернее ночи: прекраснее Дьявола во плоти. Коли пойдешь за ней, знай: путь превратится в вечность, долго тебе идти. Но сгинет твой морок, оглянешься ты и увидишь: уж не найти пути. Не отзовется в ней твоя боль даже эхом – как ни кричи, не моли, не плачь. Лед в ее сердце, холод – и не излечит, и не пробудит ее самый умелый врач. Была она нимфой, музой и улыбалась, но это прошлое – в нежности спит палач. Вторая златоволоса, голубоглазый ангел – свет тебе не испить хоть за целый век. За какие грехи отпустили ее на землю, лишили крыльев, кто же ее низверг? И была она белоснежным ангелом. Сегодня, мой эльф, эта девочка – человек. Ее имя в сердце твоем отзовется прекрасной музыкой наяву, сладкий миг во сне. Ты умрешь за нее, если нужно, спустишься следом в Ад, продашь свою душу тьме. Но придет впереди тебя тьма – и останешься ты в одиночестве, горестной тишине. Что выбираешь, мой эльф? Кольцо у меня, выбор сделан, я знаю, что это так. Скоро, уже совсем скоро ты оставляешь дом, близок судьбы роковой зигзаг. Может, я дам тебе знак. И подскажу, какой сделать шаг. Я ведь тебе не враг». О, эта адская громкая тишина. Плавится воздух, лава, почти огонь! Я – тетива, я – струна, разорвусь, прикоснись кто-то, только тронь! Я раскрываю пальцы… кольцо возвращается мне в ладонь. Пролог Савойское герцогство Начало пятнадцатого века Не знаю, зачем пишу тебе это письмо, отец, ведь ты при любом раскладе не сможешь прочесть его. Но что-то заставило меня сесть за стол и взять перо. Великая Тьма забрала твою душу, и, вероятно, сейчас ты незримо стоишь за моей спиной и читаешь эти строки. Если так, то, видишь, я живу в своем доме, я богат, у меня есть мой клан. И я хотел бы сказать, что счастлив и любим… у меня есть все. У меня есть вечность ! Вечность, которую я обречен провести в одиночестве. И – о злая ирония судьбы – я должен упрекать за это не Великую Тьму, а своего создателя, существо, которое когда-то заключало в себе весь мир… Да, я написал «мой клан», и рука моя не дрогнула. Они признали власть изгнанника – ведь так ты когда-то меня называл? Не посмели не признать! А тот, кто этого не сделал, жестоко поплатился за свое решение. Я свободен, волен идти туда, куда мне захочется… Но какой ужасной ценой куплена моя свобода, отец! За что ты так обошелся со мной? За то, что я не преклонил голову перед тобой тогда, когда любой вампир из твоего клана безропотно встал бы на колени? Ты знал, что в двух мирах не найдется ни смертного, ни бессмертного существа, перед которым я опущу глаза. Неужели мой проступок должен был повлечь за собой такое серьезное наказание? Неужели ты проклял свое единственное дитя только потому, что я посмел не согласиться с тобой? Если бы твоя смерть избавила меня от моих страданий, отец. Если бы моя смерть пришла ко мне! Но она задерживается в пути. Иногда мне кажется, что у меня нет сердца, вместо него кто-то вложил в мою грудь осколок льда – и могильный холод наполняет мою душу при мысли о том, какую тяжелую ношу я, бессмертный, должен нести. Каждый день я вспоминаю о ней – и темный душный туман ужаса застилает коридоры моего дома. Он проникает в замочные скважины, в приоткрытые двери. Он обволакивает меня, хватает за горло и не дает дышать. Я не чета всему этому зверью, что пресмыкалось перед тобой! У меня есть чувства! Почему ты лишил меня единственной вещи, без которой существование смертных и бессмертных не имеет никакого смысла?! Но… пустое. Даже если бы ты был здесь, я бы не предпринял ни одной попытки разжалобить тебя. У меня есть время – все время в двух мирах – и я расскажу эту историю от начала и до конца. Германия Конец двенадцатого века
