«Высокочтимые господа изакадемии! Выоказали мне честь, призвав подготовить дляакадемии сообщение обылой моей обезьяньей жизни. Темболее что я врядли могу соответствовать высоте поручения. Вотуже пять лет отделяют меня отмоего обезьянства– кратенький срок, может быть, вкалендарном измерении, однако бесконечно длинный длятого, ктопроскакивает понему галопом, аведь я это проделал, сопровождаемый наразных отрезках дистанции великолепными людьми, советами, рукоплесканиями ираскатами оркестров, но, всущности-то, водиночестве, ибосопровождавшие меня оставались всякий раз, чтобы видеть всю картину целиком, далеко забарьером. Ничего подобного недостигбы я, еслибы продолжал упорно держаться особенностей своего происхождения, воспоминаний юности. Какраз отказ откакого-либо упрямства был тем высшим заветом, которому я следовал; я, свободная обезьяна, подчинился этому игу…»