«Впоследние десятилетия интерес кголодарному искусству явно пошел наспад. Если впрежние времена устройство таких представлений могло приносить немалый куш, тотеперь-то резона втом нет никакого. Другие времена. Тогда, бывало, весь город галдел онем, голодаре, отодня кодню валило все больше публики; каждому хотелось взглянуть нанего хоть раз всутки; подконец завели дляжелающих абонементы, чтобы те могли сутра довечера просиживать перед небольшой решетчатой клеткой. Даже поночам проводились экскурсии– присвете факелов дляпущего эффекта; вясные дни клетку выносили навоздух, итут уж приводили детей полюбоваться; длявзрослых то была просто вошедшая вмоду забава, адети глазели, раскрыв рот, вовсе глазелки, держась избоязни заруки, глазели нато, какон, бледный, вчерном трико, свыпирающими ребрами, сидит, пренебрегая креслом, насоломенной россыпи, вежливо кланяясь, силясь отвечать навопросы, протягивая сквозь решетку руки, чтобы любой мог удостовериться вего худобе. Потом он снова уходил всебя, нинакого больше необращал внимания, даже набой часов, единственный предмет вего клетке, атолько смотрел сполузакрытыми глазами перед собой, пригубливая воду изкрошечного стаканчика, чтобы смочить себе губы…»