Дьявольское казино. Взлёт и падение Lehman Brothers

Они были крысами Уолл-стрит. Четверо близких друзей: один заслуженный герой войны с медалями на груди, другой эмоциональный хиппи и двое обычных парней с большими сердцами, большими мечтами и благородными целями. Они собирались разбогатеть на Уолл-стрит. Они собирались доказать, что такие, как они — с нулевой финансовой подготовкой — могут на равных играть с конкурентами-банкирами в белых туфлях, получившими образование в "Лиге плюща". Они собирались создать компанию для таких, как они — голодных и необразованных, — и победить, но не ценой своих душ. Короче говоря, они собирались стать хорошими парнями в финансовой сфере. Под их присмотром Lehman Brothers начала расти и снова стала независимой в 1994 году. Но потом что-то пошло не так. Люди медленно, возможно, неизбежно менялись. По мере роста Lehman Brothers появлялись трещины среди тех, которые его перестраивал. Уорд проводит нас в офисы Lehman. Вы встретитесь со знаменитыми лидерами, которых вычеркнули из учебников корпоративной истории, но которые могли бы повести фирму в совершенно ином направлении, если бы не стали жертвами междоусобиц и собственных слабостей. Вы столкнётесь с маловероятным и почти неизвестным "Марком Брутом", который, возможно, больше других повинен в неудачах Lehman, чем кто-либо другой, включая Дика Фулда, которого многие считают олицетворением ошибок и жадности банкиров. Уорд рассказывает, как Lehman, возможно, проиграла в рискованных играх с долговыми обязательствами, обеспеченными залогом, свопами и кредитным плечом, но это был конец более масштабной истории. Раньше Lehman была магазином на Уолл-стрит, известным тем, что вечно боролась за жизнь и каким-то образом преуспевала. На Уолл-стрит её нахально называли кошкой с девятью жизнями. Но эта кошка зашла слишком далеко — и погибла, став жертвой ослеплённых высокомерием. Зайдите в «Казино дьявола» и посмотрите, как благородные сбиваются с пути, и посмотрите, как компания, которая поднялась со славой и бравадой Икара, пала, объятая пламенем не столько от солнца, сколько от спички, зажжённой внутри.